Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 21.09.22 №306-ЭС22-6854 по делу №А72-14198/2021 указал следующее:

«Подпунктом «b» пункта 2 статьи V Конвенции установлено, что в признании и приведении в исполнение арбитражного решения может быть также отказано, если компетентная власть страны, в которой испрашивается признание и приведение в исполнение, найдет, что признание и приведение в исполнение этого решения противоречат публичному порядку этой страны.
Аналогичные по своему содержанию положения содержатся в статьях 243-244 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

…Одним из элементов публичного порядка Российской Федерации является принцип соразмерности гражданско-правовой ответственности, предполагающий восстановление нарушенного права, но не обогащение в результате защиты нарушенного (оспоренного) права (пункт 1 статьи 1, пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).
В настоящем случае, как указывало общество, компанией в подтверждение заявленных требований не были представлены соответствующие допустимые и относимые доказательства, подтверждающие наличие у общества задолженности перед компанией, следовательно, не подтверждено встречное предоставление компании, а исполнение решения международного коммерческого арбитража без встречного предоставления со стороны компании будет нарушать принцип соразмерности взыскания. При рассмотрении спора в арбитражном учреждении, как отмечает заявитель, компания не представила документы, подтверждающие истребование ответчиком и выполнение истцом спорных работ, их объем, соответствующие затраты, а также факт принятия работ заявителем, о чем, в свою очередь, общество неоднократно указывало арбитру, а также в арбитражных судах Российской Федерации.
Кроме того, ответчик неоднократно указывал на то, что арбитр при вынесении решения не установил действительную волю общества, указав лишь на то, что спорные меморандумы были подписаны иным лицом, которое, якобы, выражало интересы ответчика. Однако указанный вывод, по мнению заявителя, был сделан арбитром при отсутствии доказательств, подтверждающих наделение лица, подписавшего меморандумы якобы от имени общества, таким правом, следовательно, в настоящем случае фактически присутствует порок субъекта, который может выражать волеизъявление от имени общества».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 20.09.22 №309-ЭС22-3855 по делу №А60-40848/2020 указал следующее:

«Поскольку утрата лизингополучателем возможности стать собственником предмета лизинга является обычным последствием гибели предмета лизинга, то в рамках внедоговорной (деликтной) ответственности лицо, виновное в гибели предмета лизинга, может быть обязано к предоставлению аналогичного имущества в натуре лизингополучателю с временным установлением на него обеспечительной собственности лизингодателя. Соответственно, при выборе денежной формы возмещения вреда, лицо, виновное в гибели предмета лизинга, по смыслу пункта 1 статьи 1064 ГК РФ, обязано возместить причиненные убытки (реальный ущерб) в размере объективной (рыночной) стоимости предмета лизинга на момент его гибели.
Лицо, виновное в гибели предмета лизинга не обязано возмещать дополнительные затраты потерпевшего на приобретение предмета лизинга, связанные с привлечением финансирования, поскольку необходимость несения этих затрат не является обычным последствием гибели предмета лизинга: начисление процентов производится по факту пользования финансированием.
Следовательно, из суммы потерь лизингополучателя в результате расторжения договора лизинга должны быть исключены проценты за пользование финансированием за весь его период.
В случае, когда предмет лизинга был полностью застрахован от рисков утраты (гибели) и соответствующая выплата произведена страховой компанией, то по общему правилу интерес лизингополучателя в возмещении реального ущерба считается удовлетворенным, поскольку страховое возмещение засчитывается в счет удовлетворения договорных требований лизингодателя к лизингополучателю (статья 21 Закона о лизинге, пункт 7 постановления Пленума №17).
При этом необходимо иметь в виду, что в обычных условиях гражданского оборота стоимость имущества снижается по мере его использования (эксплуатации), за исключением случаев, когда прирост стоимости имущества связан с изменением состояния рынка. В связи с этим стоимость предмета лизинга к моменту его гибели, как правило, становится более низкой в сравнении с ценой приобретения, исходя из которой по принципу окупаемости (пункт 1 статьи 28 Закона о лизинге) сформированы лизинговые платежи.
Однако данное снижение цены, которое могло быть учтено страховой компанией при установлении суммы страхового возмещения, по смыслу статьи 22 Закона о лизинге относится к риску лизингополучателя как лица, имеющего экономический интерес в отношении приобретения права собственности на предмет лизинга по завершении лизинговой сделки. Указанная потеря стоимости не может быть возложена на причинителя вреда, поскольку по правилам внедоговорной (деликтной) ответственности возмещается вред на момент его причинения и не учитывается стоимость имущества, которая имела место в прошлом.
Принимая во внимание изложенное, вопреки позиции судов, высказанной при рассмотрении настоящего дела, вред, причиненный лизингополучателю в связи с утратой (гибелью) предмета лизинга, не мог определяться исходя из всей суммы уплаченных лизинговых платежей, в том числе за определенные периоды действия договора. Вывод судов об удовлетворении иска в заявленном размере, исходя из представленного истцом расчета, противоречит требованиям статей 15, 1064 и 1082 Гражданского кодекса».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 20.09.22 №307-ЭС22-12189 по делу №А21-8257/2021 указал следующее:

«…в силу прямого указания в пункте 1 Правил холодного водоснабжения, к отношениям, возникающим между организациями ВКХ, собственниками и (или) пользователями помещений в многоквартирных домах, положения названных Правил применяются в части, не урегулированной жилищным законодательством. В пункте 1 Правил коммерческого учета воды также закреплено условие о распространении этих Правил на отношения, связанные с подачей собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах соответствующего коммунального ресурса, только в части, не урегулированной жилищным законодательством Российской Федерации, в том числе Правилами предоставления коммунальных услуг.
Следовательно, если условия перерасчета размера платы за холодную воду исходя из фактического потребления, зафиксированного исправным прибором учета с неповрежденными пломбами, урегулированы жилищным законодательством (пункт 61 Правил предоставления коммунальных услуг), отсутствие аналогичных положений в Правилах коммерческого учета воды не может служить основанием для отказа в проведении такого перерасчета по требованию собственника нежилого помещения в МКД при соответствии установленного в этом помещении ИПУ вышеперечисленным требованиям.
Наконец, делая вывод о невозможности возложения на ответчика обязанности произвести требуемый истцом перерасчет, суды не учли предусмотренную пунктом 28 Правил холодного водоснабжения общую норму, обязывающую организацию ВКХ зачесть излишне уплаченную абонентом сумму в счет платежа за следующий месяц в случае, если объем фактического потребления холодной воды и (или) оказанной услуги водоотведения за истекший месяц, определенный в соответствии с Правилами коммерческого учета воды, меньше объема воды (сточных вод), за который абонентом была произведена оплата. Судебная коллегия считает, что приведенная норма исключает правомерность удержания организацией ВКХ полученной от абонента оплаты при наличии исправного прибора учета, зафиксировавшего фактическое потребление воды (отведение сточных вод) в меньшем объеме, чем было определено одним из расчетных способов.

Таким образом, у судов отсутствовали основания для освобождения ответчика от перерасчета платы за холодную воду (отведенные сточные воды), поставленную в оборудованное исправным ИПУ нежилое помещение в МКД».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич