Поликарпов Леонид Николаевич

Подряд/услуги

Верховный Суд в Определении от 21.03.23 №307-ЭС22-22917 по делу №А56-24641/2020 указал следующее:

«Исходя из положений статей 328, 719 и 750 Гражданского кодекса, в такой ситуации публичное образование, не обеспечившее содействие в выполнении работ, предусмотренных инвестиционным договором, не вправе возлагать на инвестора неблагоприятные имущественные последствия того, что договор не был исполнен. Внеся оплату по инвестиционному договору в бюджет публичного образования, но не получив возможность использования здания после проведения его реконструкции, фонд в рамках гражданско-правовых отношений вправе требовать от комитета возврата уплаченных им средств.

Сходная позиция ранее уже высказывалась Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в определении от 06.08.2020 №301-ЭС19-25810 применительно к последствиям невозможности исполнения договоров о развитии застроенной территории и является актуальной для настоящего дела. Вопреки выводам суда округа, в рассматриваемых отношениях встречное предоставление публично-правового образования не могло быть сведено к обеспечению «доступа инвестора к объекту» и «предоставлению документов». Исходя из установленного законодательством разграничения сфер гражданско-правового и публично-правового регулирования (пункт 3 статьи 2 ГК Р) и сложившейся судебной практики (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 03.04.2012 №17043/11, от 05.02.2013 №12444/12), соглашения, предметом которых является констатация наличия у публичного образования определенной компетенции в сфере градостроительства, предоставления земельных участков и т.п., а также выражение публичным образованием готовности исполнять обязанности, установленные градостроительным и земельным законодательством, не являются гражданско-правовыми сделками. Заключение инвестиционных контрактов с включением в них такого рода условий не противоречит законодательству, не является основанием для признания таких контрактов недействительными или незаключенными, но и не порождает непосредственным образом гражданско-правовых последствий. Однако, вступая в обязательственные отношения с иными участниками гражданского оборота на основании договора, публичное образование в силу пункта 1 статьи 2, пункта 1 статьи 124 Гражданского кодекса действует на равных началах с иными участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами. Это означает, что при совершении сделок с участниками гражданского оборота, в частности, при заключении договоров в сфере инвестиций в форме капитальных вложений в объекты недвижимости, публичное образование не освобождается от обязанности действовать добросовестно в ходе исполнения сделок — учитывать права и законные интересы друг друга, взаимно оказывать необходимое содействие для достижения цели обязательства, в том числе, если в указанных целях необходимо принятие мер в сфере публично-правового регулирования (пункт 1 статьи 10 ГК РФ и пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). Несогласованность позиций государственных органов, выступающих на стороне публичного образования, по вопросу о возможности использования земельного участка для целей, названных в инвестиционном договоре, не должна порождать негативные правовые последствия только для истца как инвестора, поскольку это нарушает баланс интересов сторон спорного правоотношения, на что обоснованно обращено внимание судом апелляционной инстанции по настоящему делу».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 07.02.23 №305-ЭС22-21173 по делу №А40-201536/2021 указал следующее:

«В пункте 18 постановления от 24.12.2020 №45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве» Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал разъяснения, что к исполнившему обязательство поручителю в соответствующей части переходят принадлежащие кредитору права, в том числе право требовать уплаты договорных процентов, например процентов за пользование займом, неустойки за нарушение денежного обязательства по день уплаты денежных средств должником, а если такая неустойка не предусмотрена законом или договором, то процентов на основании статьи 395 ГК РФ (первое предложение пункта 1 статьи 365, пункт 1 статьи 384, пункт 4 статьи 395 ГК РФ). Вместо суммы, определенной в указанном выше порядке, поручитель вправе потребовать от должника сумму фактически уплаченного кредитору, а также проценты на основании статьи 395 ГК РФ, начисленные на эту сумму (второе предложение пункта 1 статьи 365 ГК РФ).
Обстоятельств, указывающих на то, что приведенные правила не могут применяться в отношениях должника ООО «Софтинтегро» и поручителя ООО «УК БИЗОН плюс», который произвел исполнение обязательств должника перед кредитором – гарантом, судами не установлено.
В силу отношений поручительства к ООО «УК БИЗОН плюс», исполнившему за должника (принципала) обязательства перед банком (гарантом), перешли права именно такого кредитора (банка) по этим обязательствам, которые он имел к должнику.
Названное исполнение поручителем обязательств за должника по договорам о выдаче банковской гарантии не влияет на содержание правоотношений между бенефициаром и принципалом и не является основанием для перемены лиц в соответствующих обязательствах. В данном случае к исполнившему обязательство поручителю права должника, в том числе требования, которые он имеет или может иметь в отношении третьих лиц, не переходят.
Таким образом, вывод судов первой, апелляционной и кассационной инстанций о том, что к ООО «УК БИЗОН плюс» как поручителю по банковской гарантии, исполнившему обязательство перед гарантом за ООО «Софтинтегро», перешло право требования к учреждению на заявленную сумму, не соответствует указанным нормам права, определяющим правовые последствия для отношений между должником и поручителем после исполнения кредитору».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Конституционный Суд России в Постановлении от 28.12.22 №59-П признал часть первую статьи 21 Федерального закона «О почтовой связи» не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку – по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования – она не предполагает возложения на потребителя (пользователя услуг почтовой связи) затрат в связи с возвращением почтового отправления в случае, когда невозможность его доставки обусловлена установленными в специальных нормативных актах и (или) локальных актах, принятых лицом, оказывающим услуги почтовой связи, требованиями по указанию отдельных категорий адресов и (или) ограничениями по доставке соответствующего вида почтового отправления по отдельным категориям адресов, а полная и достоверная информация о таких требованиях и (или) ограничениях не доведена или ненадлежащим образом доведена непосредственно в процессе принятия (оформления) почтового отправления до потребителя (отправителя) в форме, обеспечивающей восприятие им этой информации с учетом особенностей потребителя, места или иных условий оказания услуги, притом что из указанного отправителем адреса получателя для оператора почтовой связи (его работника) должно было следовать, что для отправки на указанный адрес почтовых отправлений установлены особые правила и (или) ограничения.

В частности, Конституционный Суд указал следующее:

«Если почтовое отправление было принято работником организации почтовой связи без каких-либо оговорок и замечаний, вследствие чего у отправителя оправданно возникло убеждение, что им были соблюдены все требования, необходимые для успешной доставки отправления, и при этом из указанного отправителем адреса работнику почты должно было быть понятно, что для такого случая установлены особые правила и (или) ограничения, последовавший возврат почтового отправления по причине невозможности его доставки адресату и предъявление требования об оплате обратной пересылки, притом что ранее отправитель произвел оплату оказываемых услуг, не могут отвечать названным ожиданиям кредиторов – участников гражданско-правовых обязательств и, прежде всего, потребителей как более слабой стороны применительно к усилиям оказывающего соответствующие услуги лица (должника) по максимально полному учету интересов своего контрагента, когда на стороне обязанного лица выступает специализированная коммерческая организация».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич