Поликарпов Леонид Николаевич

Убытки

Верховный Суд в Определении от 7.07.25 №307-ЭС20-2151(73) по делу №А44-1127/2019 указал следующее:

«В силу абзаца третьего пункта 1 статьи 145 Федерального закона от 26 октября 2002 г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) удовлетворение арбитражным судом жалобы лица, участвующего в деле о банкротстве, на неисполнение или ненадлежащее исполнение конкурсным управляющим возложенных на него обязанностей является основанием для отстранения управляющего, если неисполнение или ненадлежащее исполнение им обязанностей нарушило права или законные интересы подателя жалобы, а также повлекло или могло повлечь за собой возникновение убытков на стороне должника или его кредиторов.
Следовательно, обязательным условием для отстранения конкурсного управляющего в связи с удовлетворением жалобы лица, участвующего в деле о банкротстве, является наличие или возможность убытков для должника либо его кредиторов.
При этом, принимая во внимание исключительность названной меры, недопустимость фактического установления таким образом запрета на профессию и необходимость ограничения во времени риска ответственности за совершенные нарушения, суд должен также учитывать, что основанием для подобного отстранения не могут служить нарушения, допущенные управляющим по неосторожности, несущественные нарушения, нарушения, не причинившие значительного ущерба, а также нарушения, имевшие место значительное время (несколько лет и более) назад (пункт 56 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 г. №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»).
Арбитражный суд не может удовлетворить ходатайство об отстранении конкурсного управляющего, если допущенные нарушения не являются существенными и не привели к причинению либо риску причинения значительного ущерба. Из изложенного также следует, что не могут служить основанием для отстранения конкурсного управляющего нарушения, не приводящие к возникновению сомнений в дальнейшем надлежащем ведении им дел (пункт 10 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 мая 2012 г. №150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих»).
При этом в случае отказа в удовлетворении ходатайства об отстранении по причине несущественности допущенных нарушений, участвующие в деле лица не лишены иных способов защиты своих прав, в том числе, посредством предъявления требования о возмещении причиненных им убытков, а также вынесения на рассмотрение суда вопроса о снижении размера вознаграждения управляющего.
Таким образом, при рассмотрении вопроса о наличии или отсутствии оснований для применения в отношении арбитражного управляющего такой санкции как отстранение от исполнения его обязанностей в конкретном деле о банкротстве, наряду с условиями абзаца третьего пункта 1 статьи 145 Закона о банкротстве, необходимо соблюдать и общеправовой принцип соразмерности меры ответственности характеру допущенного нарушения и вызванным им последствиям».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 3.07.25 №304-ЭС25-1782 по делу №А45-25305/2023 указал следующее:

«…само по себе упоминание обозначения, входящего в объем правовой охраны товарного знака, не является квалифицирующим признаком нарушения исключительного права.
Главным критерием, очерчивающим пределы свободного использования спорного обозначения, служит категория смешения, нарушающая ассоциативную связь товара (услуги) и их коммерческого источника. Правообладатель не вправе ограничивать употребление образующих товарный знак словесных элементов в их общепринятом значении, при описании характеристики товара (услуги), в письменных публикациях, устной речи и другим способом, если такое использование не раскрывает различительную способность обозначения, не выделяет одного участника рынка среди других и не создает конкурентного преимущества.
При определении использования товарного знака для цели индивидуализации следует учитывать, каким образом размещено спорное обозначение (размер, контекст), указание собственных товарных знаков для индивидуализации товаров (услуг) наряду со спорным обозначением, умысел воспользоваться репутацией иного хозяйствующего субъекта, риск введения потребителя в заблуждение относительно связи лица, применяющего спорное обозначение, с правообладателем товарного знака.
В рассматриваемом случае суды признали, что наличие обозначения TOPFENCE в адресной строке страниц сайта ответчика, на котором осуществляется реализация товаров (услуг), однородных товарам (услугам) истца, выступает безусловным доказательством использования товарного знака.
Однако данный вывод противоречит приведенным положениям действующего законодательства.
В соответствии с вышеизложенным правовым подходом в случае установления сходства воспроизведенного ответчиком обозначения с товарным знаком истца судам также надлежало выяснить, что избранный Обществом способ адресации предназначен для продвижения собственных товаров (услуг) и что под воздействием конкретного содержания страниц сайта fensgar.ru у потребителя может возникнуть впечатление о принадлежности Предпринимателю или отношении к нему названного сетевого ресурса.
Ответчик в отзыве на иск, дополнении к нему, письменных пояснениях, апелляционной и кассационной жалобах ссылался на то, что при осуществлении своей деятельности для индивидуализации товаров (услуг) использует зарегистрированный на его имя товарный знак «FENSGAR» по свидетельству Российской Федерации №812370, поэтому его коммерческий интерес не связан с намерением воспользоваться отличительной функцией товарного знака №632017. По мнению Общества, данное обстоятельство подтверждается отсутствием в материалах дела доказательств использования охраняемого обозначения непосредственно на сайте, наполнение которого способно повлиять на перераспределение потребительского спроса в пользу ответчика.
Обжалуемые судебные акты не содержат мотивированного отклонения приведенных доводов, что свидетельствует о неполном исследовании обстоятельств использования товарного знака именно для целей индивидуализации товаров (услуг) вопреки требованиям статей 65, 71, 168 АПК РФ.
Суды не учли, что потребитель, ориентируясь на ключевые слова при введении поискового запроса в сети «Интернет», ожидает получить адреса наиболее релевантных веб-ресурсов и лишь после ознакомления с сайтом формирует представление о деятельности его владельца. Параметры адресной строки не позволяют однозначно идентифицировать, упомянут ли словесный элемент в качестве средства информирования или средства индивидуализации. В этой связи должен быть проведен анализ того, способствует ли привлечению ответчиком покупателей использование спорного обозначения. При этом аргумент Общества о том, что за весь период вменяемого правонарушения по ссылке https://fensgar.ru/o-kompanii/press_center/news/uchebnye-zavedeniyaomska-rabotayut-s-topfence/ зафиксировано лишь два перехода, очевидно осуществленных истцом при контрольной проверке, остался без внимания и надлежащей оценки».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 30.06.25 №307-ЭС25-577(2) по делу №А56-81442/2018 указал следующее:

«Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо несёт субсидиарную ответственность по обязательствам должника, если вследствие действий (бездействия) такого лица стало невозможным полное погашение требований кредиторов должника. В силу пункта 2 названной нормы отсутствие обязательных для ведения (составления) и хранения документов учета (отчетности) или ненадлежащее отображение в них информации, существенно затрудняющие проведение применяемых в деле о банкротстве процедур, является следствием ненадлежащей деятельности контролирующего лица и отнесено к одному из обстоятельств, предполагающих наступление невозможности полного погашения требований кредиторов.
Таким образом, субсидиарная ответственность применяется за неправомерные действия по доведению подконтрольного должника до банкротства, а непередача необходимых для ведения процедур банкротства документов выступает в качестве подтверждения допущенных контролирующим лицом нарушений.
К субсидиарной ответственности наряду с законодательством о банкротстве и в не противоречащей ему части подлежат применению общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств и обязательствах вследствие причинения вреда (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).
По правилам статей 15, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации ответственность за вред наступает по факту его причинения.
Финансовый управляющий должника указывал, что общество перестало исполнять обязательства в период 2014-2017 гг., а возникшие в связи с неисполнением обязательств требования кредиторов включены в реестр общества в деле о его банкротстве.
Следовательно, вред обществу, предопределивший его неплатежеспособность и возбуждение дела о банкротстве, был причинен должником не позднее обозначенного управляющим периода.
Принятыми судебными актами по вопросу о субсидиарной ответственности в установленном для целей банкротства порядке подтверждены уже имеющийся факт причинения обществу вреда как основание ответственности должника и размер ответственности.
Основание для субсидиарной ответственности возникло в связи с деятельностью должника до возбуждения в отношении него дела о банкротстве, поэтому требование о привлечении к ответственности не является текущим, что и констатировали суды первой и апелляционной инстанций».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич