Поликарпов Леонид Николаевич

Процессуальное право

Конституционный Суд России в Постановлении от 10.01.23 №1-П признал взаимосвязанные п.2 ст.1248 ГК РФ и ст.106 АПК РФ не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 19 (часть 1), 35 (часть 1), 44 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой они препятствуют возмещению лицу, участвующему в деле об оспаривании решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности, расходов, ранее понесенных им в связи с рассмотрением этим государственным органом возражения против выдачи патента на изобретение, притом что в системе действующего правового регулирования какой-либо механизм эффективной защиты права на возмещение таких расходов отсутствует.

В частности, Конституционный Суд указал следующее:

«Пункт 2 статьи 1248 ГК Российской Федерации, предусматривая административный порядок разрешения споров о предоставлении правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, не содержит специальных норм, которые регламентировали бы основания, порядок и размеры возмещения расходов, понесенных сторонами такого разбирательства. Отсутствует и общее (универсальное) для различных административных процедур регулирование распределения административных расходов, как это предлагалось ранее субъектами права законодательной инициативы и как это имеет место сегодня в законодательстве об административных процедурах некоторых зарубежных государств. При этом с учетом предписания статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации соответствующее регулирование, как предполагающее ограничение имущественных прав граждан и юридических лиц, может быть осуществлено не иначе как на основании федерального закона.
В случае же, когда в законодательном регулировании присутствует пробел, препятствующий реализации конституционных прав и свобод, включая право частной собственности, или затрудняющий ее, устранение такого пробела приобретает конституционное значение и требует адекватных мер правового реагирования (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 мая 2021 года №18-П и др.). Применительно к настоящему делу такой пробел может вести и к снижению у добросовестного правообладателя стимулов активно участвовать в административном разбирательстве, опровергая доводы возражения против предоставления правовой охраны принадлежащему ему объекту, что расходится с целями и задачами введения законодателем административной формы защиты нарушенных или оспариваемых интеллектуальных прав.
Таким образом, право на государственную, в том числе судебную, защиту интеллектуальной собственности оказывается неоправданно ограниченным постольку, поскольку расходы, понесенные стороной административного разбирательства при рассмотрении спора о предоставлении правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, в системе действующего правового регулирования не расцениваются в качестве составной части судебных расходов, а их взыскание в качестве убытков не может быть признано эффективным средством правовой защиты. Указанное свидетельствует о несоответствии пункта 2 статьи 1248 ГК Российской Федерации и статьи 106 АПК Российской Федерации статьям 19 (часть 1), 35 (часть 1), 44 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации. В связи с этим на федерального законодателя возлагается обязанность в разумные сроки предусмотреть специальный правовой механизм возмещения данной категории расходов, ориентиром для чего могут служить правовые позиции, изложенные в настоящем Постановлении».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 28.12.22 №310-ЭС22-17493 по делу №А64-379/2021 указал следующее:

«В соответствии с абзацем восьмым пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве одним из оснований для прекращения производства по делу о банкротстве является отсутствие средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в этом деле, в том числе расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему.
Уполномоченный орган, возражая против прекращения производства по делу о несостоятельности по приведенному основанию и настаивая на наличии источника, за счет которого могут быть покрыты названные расходы, вправе представлять доказательства, обосновывающие вероятность поступления в конкурсную массу имущества, в частности, вследствие оспаривания сделок должника (абзац третий пункта 13 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.12.2009 №91 «О порядке погашения расходов по делу о банкротстве»).
Проверяя утверждения ФНС России о реальности указанного источника погашения расходов по делу о банкротстве, суд, не рассматривая по существу спор о признании сделки недействительной и не предрешая его, оценивает, насколько убедительны аргументы уполномоченного органа и приведенные им доказательства по поводу наличия у сделки признаков недействительности. Суд прекращает производство по делу, если эти аргументы, доказательства не являются достаточно вескими либо если будет установлено, что даже в случае удовлетворения заявления об оспаривании сделки фактическое исполнение реституционного требования маловероятно.
В рассматриваемом деле ФНС России аргументировано ссылалась на то, что договор от 11.12.2020 по продаже имущества фирмы ее мажоритарному участнику имеет признаки недействительности, предусмотренные пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве: он совершен в годичный период подозрительности, по сделке имущество перешло в собственность контролирующего фирму лица, денежные средства, причитающиеся фирме по договору, не поступили на ее банковские счета. Уполномоченный орган представил подтверждающие его позицию документы.
Не соглашаясь с суждениями ФНС России о подозрительном характере упомянутой сделки, суды лишь воспроизвели письменные пояснения представителя фирмы, согласно которым полученные от продажи недвижимого имущества средства направлены на проведение расчетов с кредиторами фирмы.
Однако на какие-либо доказательства, подтверждающие данные возражения фирмы, суды не сослались, в том числе не привели конкретные расчетные операции, по которым выручка по договору купли-продажи недвижимости поступила фирме или ее кредиторам. В отсутствие таких документов доводы уполномоченного органа о возможности признания сделки недействительной следовало оценить как убедительные, документально не опровергнутые фирмой (статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса)».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 09.12.22 №302-ЭС22-16135 по делу №А19-14701/2021 указал следующее:

«Пункт 8.2 рамочного договора, на который сослались суды и ссылался ответчик в качестве указывающего на наличие пророгационного соглашения о выборе государственных судов Республики Казахстан, нельзя признать исполнимым пророгационным соглашением, поскольку установить судебную систему какого государства или конкретный судебный орган какого государства выбрали стороны для разрешения спора, употребив слова «в судебном порядке», определенно невозможно. Указание на применимое право свидетельствует исключительно о выборе материального права, на основании которого подлежит разрешению спор сторон из договора. При этом на основании автономии воли сторон осуществляется исключительно выбор права, применимого к материально-правовым отношениям сторон.
Следовательно, установить согласованную волю сторон на выбор конкретного судебного органа соответствующего государства как компетентного органа разрешения спора из договора невозможно, стороны такой четкий и определенный выбор не сформулировали.
При таких обстоятельствах, в отсутствие оснований для исключительной и договорной компетенции, при разрешении вопроса об установлении компетенции арбитражных судов Российской Федерации на рассмотрение настоящего спора подлежат применению общие правила компетенции арбитражных судов Российской Федерации по спорам с участием иностранных лиц (пункт 1 статьи 4 Соглашения от 20.03.1992, часть 1 статьи 247 АПК РФ).
В основе общих правил определения компетенции арбитражных судов Российской Федерации лежит принцип наличия тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации, поэтому нормы части 1 статьи 247 АПК РФ, содержащие перечень оснований общей международной компетенции арбитражных судов РФ, должны толковаться с учетом этого принципа (пункт 12 Постановления Пленума №23). Перечень оснований компетенции арбитражных судов Российской Федерации, установленный частью 1 статьи 247 АПК РФ, не является исчерпывающим.
В настоящем случае истец предъявил исковые требования, вытекающие из договора оказания услуг, указывая на то, что обязательства из договора в существенной части были исполнены исполнителем (истцом) на территории Российской Федерации. В обоснование такого признака тесной связи спорного отношения с территорией Российской Федерации как исполнение обязательств в пределах юрисдикции судов Российской Федерации истцом приводились соответствующие доводы и представлялись доказательства (преимущественное исполнение по рамочному договору, из которого вытекает спорное правоотношение, на территории Российской Федерации, нахождение в Российской Федерации большей части доказательств по делу, уполномоченный представитель поставщика являлся гражданином Российской Федерации, оказание услуги с использованием электронной почты, расположенной в российской доменной зоне и т.д.). Однако данные доводы остались без надлежащей оценки судов».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич