Поликарпов Леонид Николаевич

Семья

Верховный Суд РФ в Определении от 4.02.25 N18-КГ24-353-К4 указал следующее:

«Из положений пункта 2 статьи 1 и пункта 2 статьи 10 Семейного кодекса Российской Федерации следует, что на территории Российской Федерации признается брак, заключенный только в органах записи актов гражданского состояния, и именно со дня государственной регистрации заключения брака в органах записи актов гражданского состояния возникают права и обязанности супругов, в том числе имущественные.
В силу пункта 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации совместной собственностью супругов является имущество, нажитое непосредственно в период брака.
Таким образом, фактическое совместное проживание не является гражданским браком и не порождает правовых последствий, которые влечет факт заключения брака в органах записи актов гражданского состояния. Режим совместной собственности супругов на имущественные отношения между лицами, не состоящими в браке, распространен быть не может.
Правоотношения между лицами, не состоящими в браке, независимо от времени их совместного проживания регулируются нормами гражданского законодательства, содержащимися, в частности, в главе 14 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей основания приобретения права собственности, и в главе 16 Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующей вопросы общей собственности.
С учетом изложенного у суда апелляционной инстанции отсутствовали правовые основания для признания спорного автомобиля, приобретенного Слепухиной С.А. 6 августа 2021 г., совместно нажитым имуществом сторон, брак которых прекращен 9 июля 2021г.
Как верно указал суд первой инстанции, совместное проживание лиц, не состоящих в браке, и ведение ими общего хозяйства в период приобретения автомобиля не являются достаточными основаниями для возникновения права собственности истца на имущество, приобретенное Слепухиной С.А. как его бывшей супругой после расторжения брака.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации полагает, что суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и дал верное толкование норм материального права, подлежащих применению к отношениям сторон.
При таких обстоятельствах у суда апелляционной инстанции не имелось предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда первой инстанции.
Ссылка суда апелляционной инстанции на приобретение спорного транспортного средства хотя и после расторжения брака, но на общие доходы истца и ответчика не может быть в соответствии с требованиями закона признана основанием для возникновения в отношении такого транспортного средства законного режима имущества супругов».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Конституционный Суд России в Постановлении от 11.02.25 N6-П признал части 1 и 3 статьи 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» не соответствующими статьям 7, 19 (часть 1), 38 (части 1 и 2), 39 (часть 1), 55 (часть 3) и 67.1 (часть 4) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой ими в системе действующего правового регулирования не предусматривается назначение страховой пенсии по случаю потери кормильца ребенку, зачатому с помощью вспомогательных репродуктивных технологий после смерти застрахованного в системе обязательного пенсионного страхования супруга его матери (который при жизни выразил намерение иметь детей с использованием вспомогательных репродуктивных технологий и в отношении которого впоследствии в судебном порядке установлен факт отцовства) и, соответственно, рожденному по истечении трехсот дней с момента смерти отца, притом что в системе социального обеспечения (социальной поддержки) не предусмотрено предоставление иных регулярных выплат такому ребенку, сопоставимых по своему значению с такой пенсией.

В частности, Конституционный Суд указал следующий:

«Действительно, использование одинокими женщинами (вдовами) постмортальной репродукции изначально подразумевает зачатие ребенка в неполной семье. В такой ситуации, с одной стороны, смерть супруга, признанного в установленном законом порядке отцом зачатых после его смерти детей, не является событием, в результате которого эти дети утрачивают возможность получения от него помощи (содержания), поскольку в силу объективных причин они ее не получали, но и в момент зачатия не могло предполагаться ее получение. По своему существу зачатие с помощью вспомогательных репродуктивных технологий и последующее рождение ребенка после смерти отца не создает отношения нахождения ребенка на иждивении отца как основание для назначения пенсии по случаю потери кормильца. Следовательно, то обстоятельство, что не предполагается ее назначение такому ребенку, само по себе не может вести к выводу о несоответствии частей 1 и 3 статьи 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» Конституции Российской Федерации. Но, с другой стороны, установление факта отцовства не может не порождать не только личные неимущественные права таких детей, но и, в частности, право на получение какого-либо социального обеспечения в связи с отсутствием отцовского попечения».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Конституционный Суд России в Постановлении от 27.11.24 N55-П признал статью 48 Кодекса о браке и семье РСФСР не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования она не может рассматриваться в качестве исключающей установление судом отцовства лица в отношении гражданина, родившегося в период с 1 октября 1968 года до 1 марта 1996 года, на основании иных, кроме подтверждающих указанные в ней обстоятельства, доказательств (в частности, заключения молекулярно- генетической экспертизы).

В частности, Конституционный Суд указал следующее:

«Прежнее правовое регулирование (действовавшее до введения в действие Семейного кодекса Российской Федерации), подлежавшее применению с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, допускало назначение судебно-медицинской экспертизы для выяснения вопросов, связанных с происхождением ребенка (пункт 4 постановления от 4 декабря 1969 года №10 «О практике применения судами Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье», пункт 6 постановления от 25 марта 1982 года №2 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов на детей и других членов семьи»).
Следовательно, статья 48 Кодекса о браке и семье РСФСР также не предполагала отказа суда от исследования доказательств, касающихся кровного родства между ребенком и предполагаемым родителем, включая и заключение судебно-медицинской экспертизы, несмотря на то что в названной норме оно упомянуто не было. Соответственно, даже при установлении судом фактов совместного проживания и ведения общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка или совместного воспитания либо содержания ими ребенка в удовлетворении требования об установлении отцовства в судебном порядке могло быть отказано, если отцовство ответчика с учетом иных доказательств исключалось. Такой подход согласовывался с тем, что именно происхождение детей, удостоверенное в установленном законом порядке, выступало ранее и выступает в соответствии с действующим регулированием основанием возникновения прав и обязанностей, в том числе имущественного характера, родителей и детей».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич