Поликарпов Леонид Николаевич

Семья

Верховный Суд РФ в Определении от 24.08.21 №53-КГ21-9-К8 указал следующее:

«Юридически значимым по спорам о признании нанимателя, члена семьи нанимателя или бывшего члена семьи нанимателя жилого помещения утратившими право пользования жилым помещением по договору социального найма вследствие их постоянного отсутствия в жилом помещении по причине выезда из него является установление того обстоятельства, по какой причине и как долго ответчик отсутствует в жилом помещении, носит ли его выезд из жилого помещения вынужденный характер (конфликтные отношения в семье, расторжение брака) или добровольный, временный (работа, обучение, лечение и т.п.) или постоянный (вывез свои вещи, переехал в другой населенный пункт, вступил в новый брак и проживает с новой семьей в другом жилом помещении и т.п.), не чинились ли ему препятствия в пользовании жилым помещением со стороны других лиц, проживающих в нем, приобрел ли ответчик право пользования другим жилым помещением в новом месте жительства, исполняет ли он обязанности по договору по оплате жилого помещения и коммунальных услуг и др.

…Судами не было учтено, что ответчики по первоначальному иску не проживают в спорной квартире непродолжительное время, при этом ссылаются на то, что их не проживание носит временный и вынужденный характер ввиду невозможности пользоваться двухкомнатной квартирой несколькими разными семьями, состоящими из непрямых родственников. От своих прав пользования жилым помещением никто из них не отказывался, они несколько раз предпринимали попытки вселения и проживания, однако выезжали через непродолжительное время из квартиры ввиду конфликтов с истцом.
Также по делу видно, что договор социального найма в отношении жилого помещения по адресу: ____, от 3 июня 2019 г., в соответствии с условиями которого нанимателем спорного жилого помещения являлась Емельянова С.А., а членами ее семьи указаны истец и все ответчики по первоначальному иску, Масловским В.А. не оспаривался, то есть он признавал за указанными лицами право пользования спорным жилым помещением, но уже через два месяца (9 августа 2019 г.) Масловским В.А. был подан настоящий иск об оспаривании прав ответчиков на жилое помещение по указанному выше адресу.

При рассмотрении дела суды не учли, что несовершеннолетние Харская М.В. и Грибовский В.Б. приобрели право пользования спорным жилым помещением по договору социального найма в качестве членов семьи своих родителей, в силу возраста лишены возможности самостоятельно реализовать свои жилищные права. Судами также не установлено, что дети приобрели право пользования каким-либо иным жилым помещением, в связи с чем выводы о производности прав несовершеннолетних от прав их законных представителей являются ошибочными».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд РФ в Определении от 30.08.21 №307-ЭС21-8025 по делу №А56-7844/2017 указал следующее:

«В приведенных разъяснениях речь идет о жилых помещениях, являющихся единственными пригодными для проживания, в первую очередь, должника, как центральной фигуры в деле о несостоятельности (банкротстве), а при наличии у него членов семьи, совместно с ним проживающих, — и для указанных лиц.
Во вторую очередь, разъяснения применимы к ситуации, в которой отчуждающий единственное жилое помещение должник на момент рассмотрения спора проживал и продолжает проживать в нем совместно с членами своей семьи, действительно считая данное жилое помещение своим единственным жильем.
В рассматриваемой ситуации судом первой инстанции было установлено, что спорная четырёхкомнатная квартира не являлась единственным пригодным для проживания должника жильём, формально став таковым в результате последовательных недобросовестных действий должника, направленных на искусственное создание данной ситуации. В четырёхкомнатной квартире должник не проживал на момент её отчуждения и не планировал проживать в дальнейшем. Должник также никогда не был зарегистрирован по указанному адресу; в данных суду первой инстанции объяснениях указал на проживание в принадлежащей его брату квартире № 81, расположенной по адресу: город Санкт-Петербург, улица Возрождения, дом №7/25, литера А.
Таким образом, сам должник не считал четырёхкомнатную квартиру своим единственным жильем, выразив волю на отказ от исполнительского иммунитета. Имея в собственности несколько жилых помещений и изначально не намереваясь использовать ни одно из них в качестве единственно пригодного для собственного проживания жилья, должник производил их последовательную реализацию, не направляя вырученные денежные средства ни на погашение требований кредиторов, ни на покупку нового жилья.
Отсутствие у должника жилья, свободного от исполнительского иммунитета, является исключительно результатом совершённых им действий.
При доказанном факте совершения должником в преддверии собственного банкротства действий, направленных на создание объекта, защищённого исполнительским иммунитетом, суд первой инстанции правомерно квалифицировал поведение должника как злоупотребление правом, что позволяло применить к последнему предусмотренные законом последствия такого злоупотребления – отказать в применении к четырёхкомнатной квартире исполнительского иммунитета (пункты 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Вопреки ошибочным выводам судов апелляционной инстанции и округа, возврат по недействительной сделке четырёхкомнатной квартиры как одного из нескольких ранее принадлежащих должнику жилых помещений по смыслу, заложенному абзацем вторым пункта 3 постановления № 48, автоматически не наделял её безусловным исполнительским иммунитетом».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич

В записи Семья семьёй, а долги врозь я касался вопроса признания займа одного из супругов общим долгом семьи. Но как данный вопрос касается третьих лиц-заемщиков?

Верховный Суд РФ в Определении от 17.08.21 №18-КГ21-56-К4 указал следующее:

«…из содержания подписанной Фоменко С.Н. расписки от 13 ноября 2011 года следует, что именно он взял в долг у Рагулиной В.Я. и Рагулина А.В. денежные средства в размере 650 000 руб., обязавшись вернуть названную денежную сумму по первому требованию заимодавца.
Каких-либо ссылок на то, что деньги были взяты на общие нужды супругов Фоменко С.Н. и Рагулиной Е.А., как и указания на то, что Рагулина Е.А. приняла на себя обязательство по возврату Рагулиной В.Я. и Рагулину А.В. указанной денежной суммы, в расписке не имеется.
Положения пункта 1 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации о том, что при разделе общего имущества супругов учитываются общие долги и право требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи, не свидетельствует о наличии правовых оснований для взыскания с другого супруга в пользу заимодавца невыплаченной задолженности по такому договору равно как и уменьшение размера ответственности заемщика перед заимодавцем на сумму супружеского долга.
Возникшие в период брака обязательства по заемным договорам, исполнение которых после прекращения брака лежит на одном из бывших супругов, могут быть компенсированы супругу путём передачи ему в собственность соответствующей части имущества сверх полагающейся по закону доли в совместно нажитом имуществе. При отсутствии такого имущества супруг-заемщик вправе требовать от второго супруга компенсации соответствующей доли фактически произведенных им выплат по договору. Иное противоречило бы положениям пункта 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации и повлекло наступление для другого супруга заведомо неблагоприятных последствий в части срока исполнения денежного обязательства перед заимодавцем, равно как и повлекло бы неблагоприятные последствия для заимодавца, рассчитывающего на исполнение обязательства по возврату полученной суммы займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (пункт 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Таким образом, именно у Фоменко С.Н. возникла обязанность по возврату взятой в долг у Рагулиной В.Я. и Рагулина А.В. денежной суммы в полном объёме, что не было учтено ни судом первой, ни судами апелляционной и кассационной инстанций.
Признавая наполовину недействительной расписку от 3 ноября 2011 года о займе ответчиком Фоменко С.Н. денежных средств у Рагулиной В.Я. и Рагулина А.В., то есть, по сути, принимая решение о признании частично недействительным договора займа денежных средств, суд в нарушение требований статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не указал в решении правовые нормы, которым противоречит указанная сделка и на основании которых она, по мнению суда, может быть признана недействительной. При этом решение суда об освобождении ответчика от возврата половины суммы долга и процентов по нему фактически означает перевод части долга на другое лицо без согласия кредитора, что прямо противоречит пункту 2 статьи 391 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич