Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд в Определении от 02.02.24 №305-ЭС21-10472(3) по делу №А40-180726/2018 указал следующее:

«Реституционное обязательство компании (стороны договора) о возврате обществу 6 624 000 рублей, полученных по недействительной сделке (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), статья 61.6 Закона о банкротстве), и обязательство Чистякова В.М. (причинителя убытков) о возмещении обществу реального ущерба в том же размере, образовавшегося вследствие создания необходимых условий для заключения этой же недействительной сделки (пункт 1 статьи 53.1 ГК РФ, статья 61.20 Закона о банкротстве), возникли из разных оснований.
Несмотря на это, требования, которые кредитор (общество) имел к упомянутым должникам (компании и Чистякову В.М.), направлены на удовлетворение одного экономического интереса, а значит, общество вправе получить исполнение только единожды. Поэтому в целях исключения неосновательного обогащения общества к названным обязательствам компании и Чистякова В.М. подлежали применению нормы о солидарных обязательствах (статья 323 ГК РФ).
По смыслу пункта 1 статьи 384, пункта 1 статьи 308 ГК РФ, цедент, обладающий требованием к нескольким солидарным должникам, уступая требование к одному из них, также уступает требование к другим известным ему солидарным должникам, если иное не предусмотрено договором, на основании которого производится уступка (ответ на вопрос № 1, содержащийся в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №5(2017), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017).
Аналогичная правовая позиция о солидарном характере требований о применении последствий недействительности подозрительной сделки и о возмещении убытков, причиненных этой же сделкой, изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.11.2023 №307-ЭС20-22591(3,4).
Таким образам, поскольку уступка реституционного требования к компании состоялась до привлечения к ответственности в виде возмещения убытков, вопрос о том, произошел ли в связи с этой уступкой переход к фонду прав кредитора по обязательству Чистякова В.М., то есть являлось ли общество на момент взыскания в его пользу убытков надлежащим истцом в материальном смысле, имел существенное значение для правильного разрешения спора.
Если такой переход прав кредитора по требованию о возмещении убытков произошел, причем после подачи иска, обращенного против Чистякова В.М., подлежал рассмотрению вопрос о замене истца в порядке, установленном статьей 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и с учетом разъяснений, приведенных в пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки».
Более того, в силу пункта 1 статьи 325 ГК РФ исполнение, произведенное одним из солидарных должников, влияет на обязательства остальных, поскольку освобождает их от исполнения по отношению к кредитору.
Уступка кредитором требования к одному из солидарных должников, в случае если она допустима, это правило не отменяет.
Это означает, что если после отчуждения фонду реституционного требования к компании последняя уплатила денежные средства новому кредитору (цессионарию), солидарное обязательство Чистякова В.М. по возмещению убытков уменьшилось на сумму, предоставленную компанией фонду.
Следовательно, обстоятельства, касающиеся уступки обществом требования к компании и объема исполненного ею в пользу фонда, влияли как на саму возможность взыскания убытков в пользу общества, так и на размер ответственности Чистякова В.М.».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич