Правопреемство от банка
Верховный Суд РФ в Определении от 15.09.21 №304-ЭС21-5485 по делу №А46-12387/2020 указал следующее:
«Отличительной особенностью предъявляемых кредитными организациями требований, обусловленных их специальной правоспособностью, является то, что эти требования, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс проверки их обоснованности не представляет большой сложности.
Следовательно, для целей применения абзаца второго пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве судам необходимо проверять, является ли заявленное требование следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации, и при установлении такового — разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности.
На необходимость учета специальной правоспособности кредитных организаций при инициировании ими процедур банкротства обращено внимание в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 25.02.2016 № 351-О.
В рассматриваемом случае общество ссылалось на наличие требования к должнику, возникшего из кредитного договора, заключенного банком и заводом, а также перевода долга по кредитному договору на должника.
Данное требование приобретено им по договору уступки прав (требований).
С учетом закрепленного в пункте 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации правила о переходе к цессионарию прав цедента в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, на требование заявителя распространяются положения абзаца второго пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве.
Таким образом, заявитель вправе инициировать возбуждение процедуры банкротства общества «ПКФ Сиблифт» в упрощенном порядке.
При этом оспаривание сделки, положенной в основу требования о признании должника банкротом, само по себе не препятствует рассмотрению заявления кредитора, учитывая, что доводы о ее ничтожности могут быть оценены при проверке обоснованности данного требования (пункт 33 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», а ссылка судов на разъяснения пункта 14 постановления №45 ошибочна».
Юрист Поликарпов Леонид Николаевич
Аналогичная позиция в Определении ВС от 24.12.21 №306-ЭС21-19450 по делу №А55-24680/2020
Тождественная позиция в Определении ВС от 18.03.22 №306-ЭС21-19441 по делу №А55-24682/2020, указав также следующее:
«Оспаривание сделки, положенной в основу требования о признании должника банкротом, само по себе не препятствует рассмотрению заявления кредитора, учитывая, что доводы в обоснование ее незаключенности могут быть оценены при проверке обоснованности требования (пункт 33 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)». Наличие у суда названного полномочия в пределах рассматриваемого дела указывает на ошибочное применение судами разъяснения, содержащегося в пункте 14 Постановления №45»
ВС в Определении от 06.02.23 №305-ЭС22-20916 по делу №А41-10397/2022 указал: «для применения абзаца второго пункта 2 статьи 7 Закона о банкротстве судам необходимо проверять, является ли заявленное требование следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации, и при установлении такового – разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности».
ВС в Определении от 28.11.23 №305-ЭС23-13866 по делу №А41-19651/2023 указал: «статус микрофинансовой организации не свидетельствует о наличии у лица статуса кредитной организации. Согласно абзацу первому статьи 1 Закона о банках и банковской деятельности кредитной организацией является юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Банка России имеет право осуществлять банковские операции».