Трансформация залога
Верховный Суд РФ в Определении от 22.08.22 №308-ЭС18-11184(4) по делу №А32-18217/2012 указал следующее:
«Положения законодательства о залоге предусматривают общее правило, согласно которому залог прекращается в случае гибели заложенной вещи (подпункт 3 пункта 1 статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации; здесь и далее – в редакции, применяемой к спорным отношениям). Однако данное правило содержит ряд исключений, как, например:
— залогодатель имеет право на удовлетворение из страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества (абзац второй пункта 2 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации);
— в случае изъятия (выкупа) для государственных или муниципальных нужд, реквизиции или национализации предмета залога право залога распространяется на предоставленное взамен имущество (пункт 1 статьи 354 Гражданского кодекса Российской Федерации);
— разделение предмета залога на части (создание новых объектов права из предмета залога) не означает его гибель (пункт 6 статьи 11.8 Земельного кодекса Российской Федерации, пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 №10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге», пункт 1 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.01.2005 №90 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с договором об ипотеке», постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2011 №902/11);
— средства, выплачиваемые взамен утраченного в рамках исполнительного производства заложенного имущества, переданного на хранение иному лицу и на которое судом обращено взыскание, подлежат возмещению взыскателю-залогодержателю (абзац третий пункта 83 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2015 №50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства», определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2018 №304-ЭС18-1134) и т.д.
Подобного рода исключения имеют свое основание в специфике природы залога, заключающейся в том, что юридический интерес залогодержателя, в первую очередь, направлен не на саму вещь (предмет залога), а на ценность этой вещи, то есть на получение удовлетворения из стоимости заложенного имущества (пункт 1 статьи 334 и пункт 1 статьи 349 Гражданского кодекса, постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.03.2012 №16533/11 и от 14.05.2013 №17312/12). Следовательно, залог должен сохраняться до тех пор, пока может быть обнаружен фактический или юридический заменитель предмета залога как преемник соответствующей ценности (принцип эластичности залога), то есть по смыслу подпункта 3 пункта 1 статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации залог не может прекратиться до момента, пока гибель предмета залога (или его заменителя) не является окончательной.
В рассматриваемом случае после утраты предмета залога должник получил право на компенсацию убытков арбитражным управляющим Передереевым С.В. (в результате незаконных действий которого имущество утрачено), а также на страховое возмещение, выплачиваемое в связи с привлечением управляющего к ответственности. Поскольку предмет залога трансформировался в названные имущественные активы, залоговый кредитор имеет право на первоочередное погашение своих требований за счет соответствующих денежных средств.
Следовательно, выводы судов, признавших законными действия управляющего Шкодкиной Н.Н., распределившей сумму полученного страхового возмещения по правилам статьи 138 Закона о банкротстве в пользу залогового кредитора, являются правомерными.
Вместе с тем суды сочли неправомерным преимущественное распределение процентов за пользование денежными средствами, начисленных на сумму страхового возмещения, поскольку проценты взысканы не в связи с незаконными действиями конкурсного управляющего Передереева С.В. в отношении залогового имущества, а в связи с несвоевременным исполнением обязанности страховой компанией.
Однако указанный вывод судов ошибочен. Проценты за пользование чужими денежными средствами являлись приростом к сумме страхового возмещения, право требования на выплату которого имело режим заложенного имущества. Поскольку дополнительное (приращенное) требование следует юридической судьбе основного, то следует признать, что и проценты за пользование чужими денежными средствами должны распределяться преимущественно в пользу залогового кредитора».
