Поликарпов Леонид Николаевич

Верховный Суд РФ в Определении от 23.08.21 №305-ЭС21-9813 по делу №А41-36090/2017 указал следующее:

«…в рассматриваемом случае финансовым управляющим, последовательно выступавшим вместе с единственным кредитором против введения процедуры реструктуризации долгов и утверждения плана реструктуризации, настаивающим на незамедлительной распродаже имущества должника, изначально неверно была избрана стратегия вывода должника из сложившейся кризисной ситуации. Весь контроль за ходом успешно завершённой реабилитации заключался в ожидании момента окончания расчётов не нарушавшего платёжной дисциплины должника с банком; прекращение производства по делу вызвано погашением долга и восстановлением платёжеспособности должника за счёт вырученных от сдачи части недвижимого имущества в аренду и полученных в качестве трудового дохода денежных средств. Какого – либо участия в этих процессах финансового управляющего, сначала ошибочно настаивавшего на реализации имущества должника и затем являвшегося пассивным наблюдателем за ходом выполнения безосновательно отвергнутого им плана реструктуризации, не было.
Аргументы представителей финансового управляющего о непредставлении должником всех необходимых документов для оценки экономической обоснованности и перспектив исполнения плана реструктуризации долгов подлежат отклонению, поскольку они были представлены ещё в ноябре 2017 года. Подготовленный финансовым управляющим и представленный в материалы дела отчёт о финансовом состоянии должника за период 01.01.2014 – 21.12.2017 основан на данных документах. Протокол заочного собрания кредиторов должника (состоявшегося 22.01.2018 и оформленного финансовым управляющим) также содержит в себе ссылку на данный отчёт и искомые документы в качестве приложений к нему.
Таким образом, финансовый управляющий обладал полной информацией об имущественном состоянии должника и пришел к явно ошибочному выводу о том, что восстановление платежеспособности невозможно и необходимо вводить процедуру реализации имущества.
Судебная практика исходит из того, что правовая природа вознаграждения арбитражного управляющего носит частноправовой встречный характер, и включает в себя плату за проведение всех мероприятий в процедурах банкротства, в том числе плату за оказываемые управляющим услуги. Более того, именно сам управляющий как профессиональный антикризисный менеджер, действуя добросовестно и разумно, будучи осведомленным о желании должника составить план выхода из кризиса, имел все возможности оказать содействие гражданину (в первую очередь, консультационного характера) в его намерении. Вместо этого управляющий, заняв противоположную позицию, фактически допустил в своей деятельности нарушение баланса интересов всех вовлеченных в процесс несостоятельности лиц, отдав явное предпочтение кредитору, что недопустимо.
В отличие от фиксированной части вознаграждения, полагающейся арбитражному управляющему по умолчанию, предусмотренные пунктом 17 статьи 20.6 и пунктом 3 статьи 213.9 Закона о банкротстве проценты по вознаграждению являются дополнительной стимулирующей частью его дохода, подобием премии за фактические результаты деятельности, поощрением за эффективное осуществление мероприятий по формированию и реализации конкурсной массы в рамках соответствующей процедуры банкротства (пункт 22 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016).
Поэтому возможность начисления стимулирующей выплаты неразрывно связана с совершаемыми финансовым управляющим действиями, его ролью в процедуре банкротства гражданина. При представлении должником доказательств, что управляющий не внёс сколько-нибудь существенного вклада в достижение целей реабилитационной процедуры банкротства, препятствовал выработке экономически обоснованного плана реструктуризации, стимулирующая часть вознаграждения не подлежит выплате».

Юрист Поликарпов Леонид Николаевич